Новая реальность

С большой долей вероятности можно сказать, что нынешние действия властей входили в их большой план, составленный еще зимой-весной. Это касается и «второго пакета политических реформ», который был разработан еще до кровавого января, и проведение референдума, и выборочная деприватизация и, в конце концов, досрочные выборы, но несколько в другие сроки. Однако пресловутые «новые вызовы», которые любили припоминать еще при Назарбаеве, придали ситуации еще большую пикантность.

Коротко говоря, «новая реальность» может грозить потерей этой самой власти. Безусловно, есть еще и угрозы потери независимости, гиперинфляции и даже дефолта в сравнительно обозримом будущем, но это режим волнует мало, а если волнует, то только с точки зрения свержения себя любимых народом, от чьего имени он выступает. Ясно и то, что в этом состоянии растерянности крайне мало шансов, что будут приняты адекватные и трезвые решения, поэтому в ход идут методы «первой республики» с некоторыми дополнениями и изменениями. В общем, у Акорды обострился инстинкт самосохранения. И, думается, именно с этой точки зрения нужно оценивать нынешнюю ситуацию и ближайшее будущее.

Внеочередная досрочность

В Казахстане практически все выборы (не считая формальное избрание тихих сенаторов) были либо очередными внеочередными, либо срочными досрочными. Однако практически каждый раз для власти и лично для первого президента они несли особую значимость и были вызваны разными причинами. Если говорить о перевыборах президента, то в двух из трех случаев надобности в них было не больше, чем в проведении ЭКСПО-2017. По крайней мере, если взглянуть на них с позиции сегодняшнего дня.

Не надо быть крутым аналитиком, чтобы понять – перевыборы Токаеву нужны не сколько для укрепления власти, столько для ее сохранения. И, конечно же, не только ему – в данном случае он просто является символом режима. Основными же факторами нарастающего кризиса (с которым ни правительство, ни акимы, ни АП справится не могут) являются ухудшение жизни граждан, отсутствие ответов по январской трагедии, увеличение репрессий, рост цен, позиция «младшего брата» по отношению к стране-агрессору и так далее.

Итак, очередные внеочередные выборы должны пройти несколько по другому сценарию, чем планировалось еще с полгода назад. Скорее всего, «перезагрузиться» Токаев должен был в начале следующей весны – до своего 70-летия (между прочим, именно в этом возрасте его предшественнику впервые был высказан вызов «Шал, кет!»). К этому времени предполагалось, что инициированные им реформы дадут хоть какой-то результат, определится победитель в войне в Украине, в казну вернутся хотя бы несколько десятков миллиардов долларов, выведенных из страны, пройдут и уже немного сотрутся в памяти суды по Кантару, да и сакральная дата годовщины кровавого Января будет прожита. Но события последних месяцев показали, что практически ничего из этого достигнуто не будет ни через полгода, ни через год. Более того, все может только ухудшиться.

Тогда Акорда пошла на креатив (почему-то не верится, что сам Токаев это придумал) – увеличить срок правления до семи лет. Это было сделано бездарно – якобы президент решил переизбраться на второй пятилетний срок, а тут депутаты ему «подмахнули», предложив внести соответствующие поправки в бедную Конституцию еще до предстоящих выборов – главе государства не останется ничего, кроме как согласиться. Кстати, мажилисмены, развивая инициативу Токаева о «семилетке», заговорили о возможности появления правовой коллизии. Мол, «если президент этой осенью на внеочередных выборах будет избран на 5 лет, а затем будет внедрена норма об однократном семилетнем сроке, то могут возникнуть правовые условия для его потенциального выдвижения в будущем на третий срок».

Почему «жанаказахстанцы» решили, что Касым-Жомарт Кемелевич пойдет на третий срок? По привычке, наверное. А так, «правовые условия» действительно странные, но не только потенциально в 2027 году (если бы пошел на выборы и выиграл их сейчас), но и уже через пару месяцев – если (когда) норму о семилетнем сроке примут в ускоренном темпе (парламент это может, если попросят). То есть, какой-никакой первый срок Токаев уже отбыл, а второй – пусть в других правовых условиях и с отредактированной Конституцией, уже будет вне закона. Впрочем, нужно вспомнить, что почти такая же ситуация была с Нурсултаном Назарбаевым, когда он еще не заслужил пожизненного срока (президентствования) и ему приходилось манипулировать сроками. Якобы, семь лет отработал, а если изменили на два по пять, то первые уже не считаются. Получается, что Токаев становится неким кандидатом в Назарбаевы.

Но в любом случае, этот вопрос надо переадресовать к грамотным правоведам или, в крайнем случае, к Конституционному совету (суду). Но можно и к оппозиции – у нее тоже есть определенный, но слегка подзабытый опыт президентской кампании 2005 года.

Позиция оппозиции

Впрочем, иногда создается такое ощущение, что и оппозиция не только все хорошо помнит, что происходило в 2005-ом, но достала старые конспекты по методам ведения борьбы с режимом. Оппоненты власти пока ничего не предприняли действительно знакового, кроме не очень убедительной очередной попытки объединиться и предъявить власти свои правила игры.

Ну а методы Акорды также архаичны, пусть и слегка припудрены в 2019-ом. Это и заигрывание, и игнорирование, и внесение расколов, и информационные атаки, и внедрение «кротов» или выдача кого-нибудь из оппозиционеров за таковых. Думается, что в ближайшем будущем мы столкнемся и с другими методами, которые, впрочем, креативностью отличаться не будут. Как и действия (противодействия) самой оппозиции тоже.

Например, есть опасения, что ко второму чтению ряд конституционных законов будут ужесточены с точки зрения ограничений. В первую очередь, это касается закона о выборах, а в нем – усиление контроля за независимыми наблюдателями, каковые являются для нынешнего режима большей головной болью, чем сама бывалая оппозиция.

А пока, как нам представляется, «бывалые» должны лишь действовать в интересах общества: помочь финансово и организационно независимым наблюдателям, а потом встать на защиту голосов избирателей, вывести людей на улицы или, хотя бы, «возглавить колонну», причем, на этот раз в правильном понимании этого словосочетания. Самым ярким и ожидаемым из них может стать защита голосов избирателей или же массовые фальсификации итогов выборов. А в том, что опять будут подтасовки мало кто сомневается.

Превентивные меры

И к такому развитию событий власть уже точно готовится тщательней, чем к отопительному сезону или пожароопасной ситуации. Практически каждую неделю шлифуются принятые поправки в законы о правоохранительных органах и чрезвычайном положении, принимаются новые правила патрулирования и действий в местах массового скопления людей, рядовой состав психологически подготавливается к неукоснительному приказу (стрельбы на поражение) и запугивается отклонением от него.

Это, конечно же, проще и действеннее (по мнению властей), чем проводить настоящие реформы, заставить правительство работать на граждан и вести страну в сторону демократии не на словах, а на деле. Ведь речь идет, как мы отмечали прежде, об инстинкте самосохранения себя и режима (режима и себя), а для этого все средства хороши. Тем более, если проводить честные выборы, дать свободу слову и позволить казахстанцам самим определять свою судьбу, то это им, властям, может выйти боком и в самом скором будущем.

Понимает ли это действующий президент? Учитывая его интеллигентность, образованность, дипломатический склад ума и большой опыт, в том числе в странах с развитой демократией. Конечно понимает. И все осознает. Поэтому, судя по всему, действует вполне осознанно и без лишнего давления, как это было, например, с его антиконституционной инициативой о переименовании Астаны в Нур-Султан.

Конечно, есть мизерная вероятность, что он в какой-то момент передумает или сделает вид, что передумал, «переведя стрелки» теперь уже на своего преемника, но это только теория. И даже при ней ответственность за происходящее с него, как главы государства и гаранта той самой бедной Конституции, не снимается. Другой вариант – что он до сих пор связан какими-то договоренностями с кланом Назарбаева и его окружением, которых «новый Казахстан» опасается больше, чем предсказуемую оппозицию. Но это уже тем для другого разговора.

Мирас Нурмуханбетов