Но, несмотря на все эти тревожные события, казахстанско-китайские отношения продолжают демонстрировать миру впечатляюще позитивную динамику развития, являясь ключевым звеном стабильности не только центрально-азиатского региона, но и всей Евразии за счет развития трансконтинентальных маршрутов. Даже в период строгих санитарных мер по борьбе с пандемией товарооборот между двумя странами показывал рост. По данным РК, за 2020 год он составил 4%, что в сумме составляет 15,4 миллиардов долларов.

Сегодня Китай входит в пятерку крупнейших инвесторов Казахстана. И это не случайно, а благодаря налаженным механизмам по взаимодействию, которые позволяют китайским компаниям предлагать широкий арсенал сотрудничества. К примеру, кредитный канал инвестиционного взаимодействия с КНР включает льготные китайские кредиты на развитие объектов инфраструктуры, промышленности и АПК, а также кредитные линии в рамках генеральных кредитных соглашений для финансирования инвестпроектов, в том числе в секторе малого и среднего предпринимательства.

Основными преимуществами финансирования проектов за счет средств китайской кредитной линии авторитетные эксперты называют длительный срок предоставления кредита и большой льготный период, а также низкие процентные ставки. Плюс не требуется гарантии правительства по каждому кредиту и получение покрытия агентства по страхованию экспортных кредитов SINOSURE. Все это, конечно же, снижает стоимость кредитных ресурсов для конечного получателя. На данный момент потенциальная общая финансовая база «Одного пояса – одного пути» как основной дорожной карты Китая по зарубежному инвестированию оценивается примерно в 500 миллиардов долларов.

Не менее успешно развивается транспортно-логистическое сотрудничество, где Казахстану удалось стать надежным звеном железнодорожного контейнерного транзита между Китаем и Европой, Китаем и Ираном, Китаем и странами Центральной Азии. Даже по итогам пандемийного 2019 года нацкомпания «Казахстан темир жолы» сообщала о росте объема транзита в годовом выражении на 24% (до 665 тысяч ДФЭ), причем по направлениям Китай–Европа–Китай (348 тысяч ДФЭ) на 12%, Китай–Центральная Азия–Китай на 56%, Китай–Иран на 43%.

Думаю, что именно в юбилейный год - 30-летие установления казахстанско-китайских отношений - особенно уместно вспомнить, что данные успехи не свалились на нас с небес, а стали результатом напряженного совместного труда множества людей из самых разных сфер - от высокопоставленных дипломатов до простых бизнесменов приграничной торговли. За эти годы экономические отношения прошли ряд этапов в своем развитии, пересекли множество бурь на своем пути, оглядываясь на которые сегодня, еще больше понимаешь их значение. Предлагаю остановиться на них подробнее.

Первый этап становления отношений получился весьма бурным. К этому времени Китай успел существенно нарастить свои возможности по производству дешевых товаров массового потребления. В этом смысле повезло всем постсоветским странам, ведь буквально за десять лет до распада СССР Поднебесная и сама страдала от неудовлетворенности потребительского спроса. Но уже в начале 1990-х годов она стала одной из немногих стран, которая могла утолить потребительский голод постсоветского пространства, отчаянно нуждавшегося практически во всем - от обуви до электробытовых приборов. Огромные «барахолки» тех времен были до краев забиты самыми дешевыми, но яркими товарами, которые «челноки» находили на китайских оптовых рынках.

Ситуация оказалась выгодной для обеих сторон, но внешнеполитическим ведомствам пришлось приложить серьезные усилия, чтобы оформить юридически новую реальность. Особенно непросто пришлось, конечно, казахстанскому Министерству иностранных дел, которое, по воспоминаниям ветеранов того времени, выстраивало отношения с Китаем в условиях аврала и тотальной нехватки специалистов.

Второй этап ознаменовался периодом «большой нефти». Долгое время Китай сам выступал ее экспортером в развитые страны. Однако к середине 1990-х годов за счет гигантского скачка потребления энергоресурсов в ходе своего стремительного экономического развития он перешел в статус чистых импортеров нефти. Как следствие, в 1997 году в Казахстан пришла Китайская национальная нефтяная компания (CNPC).

Важно отметить, что западные нефтяные компании появились здесь еще раньше - в начале 1990-х годов, когда Казахстан еще не был так привлекателен для зарубежных инвесторов. Тогда остро стоял вопрос доверия к молодой республике и ее способности к выживанию. Поэтому она была вынуждена идти на уступки, заключая договоры о СРП (совместном разделе продукции), которые предполагали значительные преференции. По сути, CNPC заходила уже на устоявшийся рынок и работала все эти годы полностью в рамках казахстанского налогового законодательства, став в итоге одним из крупнейших налогоплательщиков в бюджет.

2000-е годы можно смело назвать периодом расцвета нефтегазовых проектов Казахстана и Китая. Напомню, что до тех пор в восточном направлении не было никакой инфраструктуры по переброске энергоресурсов в Азию, которая остро в них нуждалась, - голая степь и горы. При этом цены на энергоносители били все рекорды, мировая экономика испытывала небывалый подъем, и главным его драйвером выступили именно азиатские государства: Китай, Южная Корея, Малайзия, Сингапур и другие.

На этой волне наши страны начали стремительно строить совместную инфраструктуру: трубопроводы, железные дороги, перекачивающие станции и т.п. Как следствие, нефтепровод «Казахстан-Китай» стал важной частью всей региональной евразийской системы, а станция Атасу - одна из его ключевых точек – приобрела важное значение для движения не только Запад-Восток, но и Север-Юг, позволив использовать его и для подключения российских проектов.

2010-е годы стали стартом нового этапа взаимоотношений, когда председатель Си Цзиньпин в столице РК объявил о начале масштабной китайской инициативы «Один пояс, один путь». С казахстанской стороны ответом стала программа национального строительства «Нурлы Жол», которая учитывала мировые тенденции и стремление Китая к новым путям в Европу.

На данном этапе страны уже неплохо знали друг друга и имели серьезный уровень доверия. Но вопрос заключался в другом: насколько сухопутные пути с их бесконечными проверками при пересечении границ, разной шириной железнодорожной колеи и прочими препонами могут стать хоть как-то конкурентоспособными в сравнении с морскими? Все-таки стоимость перевозки контейнеров посуху, как минимум, вдвое выше, а бизнес крайне консервативен - он не готов рисковать собственными деньгами ради испытания новых направлений, если не видит однозначной выгоды. Поэтому транспортникам обеих стран пришлось и приходится до сих пор много работать над сокращением издержек, связанных с сухопутной логистикой.

Благодаря их усилиям сегодня уже появился ряд маршрутов, заслуживающих признания, к примеру, ставший регулярным маршрут Ляньюнган-Дуйсбург или Иу-Лондон, проходящий по территории Казахстана. Более того, в отечественной экономике сложилась целая отрасль – логистика, доля которой в общем секторе услуг составляет уже порядка 30%. Мультипликативный эффект затронул и многие другие направления. Была построена железнодорожная ветка Казахстан-Туркменистан-Иран, давшая возможность выйти на ближневосточный рынок. А строительство и модернизация портов Актау и Курык обеспечили выход к кавказским государствам. Само же морское судоходство на Каспии получило новую энергию для развития.

Сегодня казахстанско-китайские проекты тянутся от портов Тихого океана до европейских столиц, не вызывая ни у кого сомнений в способности Казахстана обеспечить безопасность путей и надежность транспортировки.

Мир, еще толком не отошедший от пандемии, охвачен новыми геополитическими пертурбациями, нарушен его привычный образ жизни, сломаны выстраиваемые долгие годы пути. Требуется серьезная и кропотливая работа по преодолению этих вызовов и их последствий, причем решать эту сложнейшую задачу предстоит в условиях, когда ни у кого в мире еще нет готового рецепта. Однако сложившиеся между нашими странами традиции позволяют надеяться, что казахстанско-китайские отношения, проверенные временем, смогут дать этим вызовам достойный ответ и найти новые формы эффективного взаимодействия.

Адиль Каукенов, директор Центра китайских исследований «China center» 

(По материалам научной конференции «30 лет дипломатическим отношениям РК и КНР: от становления до стратегического партнерства», организованной Научно-исследовательским институтом международного и регионального сотрудничества Казахстанско-Немецкого университета, Генеральным консульством КНР в Алматы и Экспертным клубом «Один пояс и один путь»)

Источник: Qmonitor.kz