Разобраться в собственном хозяйстве

Начнем с того, что вопреки сложившемуся стереотипу подписание «Меморандума о сотрудничестве в цифровой трансформации Казахстана в рамках концепции Data Driven Government» (так правильно называется документ, представленный в ходе Восточного экономического форума (ВЭФ), проходившего 2-3 сентября этого года), произошло отнюдь не скоропалительно.

Еще в апреле нынешнего года на сайте открытых нормативных правовых актов (то есть там, где публикуются документы для их последующего публичного обсуждения) появился проект правительственного постановления «О некоторых вопросах перехода на платформенную модель цифровизации».

В проекте говорилось о том, что Министерство цифрового развития и аэрокосмической промышленности Казахстана планирует закупить у дочерней структуры ПАО «Сбербанк России» фирмы «BiZone Kazakhstan Ltd» «товары, работы и услуги для перехода на платформенную модель цифровизации, включая аудит информационной инфраструктуры, государственных услуг и услуг Infrastructure-as-a-Service». Общая сумма планируемой сделки составляла порядка 4,7 миллиардов тенге.

Там же указывалось и на необходимость проведения аудита казахстанских государственных информационных систем и в случае, если таковой «определит потребность в модернизации текущей технологии и инфраструктуры государственных информационных систем», то возникнет необходимость в неких работах и дополнительных соглашениях по их реализации.

Сказать, что проект был оставлен без внимания казахстанскими специалистами в области IT-индустрии, будет нельзя. И в первую очередь возник вопрос – кто именно будет осуществлять этот самый аудит?

В самом тексте документа (по крайней мере, в том варианте, что был опубликован в апреле) говорилось, что проверкой, срок которой определен до первого сентября 2021 года, займутся российские специалисты.

Однако в ходе встречи с представителями НПП «Атамекен» и Казахстанской ассоциации IT-компаний, прошедшей в самом конце апреля, министр цифрового развития Багдат Мусин заявил, что на портале правовых актов был опубликован предварительный вариант постановления, виновные уже понесли дисциплинарное наказание, а аудит того, что из себя представляет «цифровой Казахстан» в целом и электронное правительство в частности, проведут местные специалисты в лице АО «НИТ» и АО «Национальный инфокоммуникационный холдинг «Зерде». В основном своими силами, привлекая местных специалистов и лишь при необходимости обращаясь к услугам зарубежных коллег. Кроме того, продлены и сроки самого аудита – не до первого сентября, а скорей всего – до конца года.

В принципе, так и получилось, за исключением того, что с субподрядчиками из числа «местных специалистов» дело особо не задалось, и, например, консорциум казахстанских IT-компаний «Software Factory», созданный «для решения задач с е-правительством», смог получить приглашение поучаствовать в аудиторских мероприятиях лишь за два месяца до их окончания. По крайней мере, так заявил в социальных сетях председатель Комитета информационно-коммуникационных технологий, образования и инноваций НПП «Атамекен» Болат Баишев в двадцатых числах сентября.

«Шесть месяцев мы боролись за этот контракт и заключили его... Так как на исполнение контракта осталось всего 2-2,5 месяца из шести запланированных, то единственным способом заключения подрядного контракта стал способ из одного источника на основании правил закупок холдинга «Зерде» ст. 201 п. 13. Он подразумевает, что если сам холдинг «Зерде» получает заказ в рамках госзакупок, то имеет право заключаться с подрядчиком методом из одного источника, но подрядчик не имеет права привлекать субподряд. Поэтому единой стороной контракта выступают все компании консорциума «Software Factory»… Мне очень рискованно выступать главным подписантом контракта, неся ответственность за множество IT компаний для заказчика с которым расходимся в видении деталей будущего GovTech страны, когда осталось два из шести месяцев на исполнение. Но критиковать и стоять в стороне от такого важного стратегического вопроса, как разработка IT-архитектуры не имеем права…»

В свою очередь, некоторые наблюдатели отметили тот факт, что «бороться шесть месяцев» за подписание контракта консорциум «Software Factory» (куда вошли наиболее известные казахстанские тяжеловесы IT-индустрии такие как «Arta Software», «Prime Source», «Samgau», «NAT Kazakhstan», «Inessoft»,»Azimut Labs») вряд ли мог, так как юридически был создан 15 июля 2021 года. Так что, срок заключения контракта в сентябре вполне логичен и обоснован…

Я намерено так подробно останавливаюсь на подобных деталях, потому как они не только важны для понимания происходящего, но и дают некоторое представление о процессах, развивающихся вокруг возможного внедрения новой платформы. И первое, что невольно бросается в глаза – практически все участники этих событий, хоть не много, но постоянно что-то не договаривают или трактуют факты исключительно «под себя». В целом, вроде бы верно, а вот в нюансах, несколько однобоко, а то и обтекаемо-упрощенно. Что, собственно, и создало впоследствии атмосферу взаимного недопонимания.

Но вернемся непосредственно к ходу обсуждения возможных модернизаций. В том же апреле во время встречи с министром Мусиным президент Казахстанской ассоциации IT-компаний Нурлан Исин сформулировал основную претензию к правительственному варианту:

– Мы против Сбербанка. Почему именно Сбер? Ничего у них особенного нет. У них обычная технология, реализованная на платформе, которую называют Platform V. Человеку нужно только прописать процесс, и все появляется автоматически – такие технологии и у нас есть…

Собственно, эту мысль можно считать ключевой во всем дальнейшем оппонировании (все остальное, мягко говоря, «от лукавого»).

То есть, одна сторона довольно твердо заявляет, что «мы сами с усами», вторая – в этом, похоже, сомневается. А заодно приводит целый ряд аргументов в позу необходимости перемен.

Так, если суммировать все разъяснения министра Багдата Мусина, то, по его мнению, после проведения анализа возможностей действующей сейчас платформы выяснилось, что «Цифровой Казахстан» состоит из порядка 400 информационных систем, которые были созданы с использованием разных технологий и которым сложно коммуницировать между собой. При этом, системами управляют около 30-40 команд, которые сначала создавали эти проекты, а затем оказывают им дальнейшее техническое сопровождение и поддержку. При этом, опять-таки по словам министра, возникают некоторые трудности. Наиболее актуальный пример связан с выплатой «пандемийного пособия» в 42 500 тенге. Когда начали воплощать это распоряжение, то выяснилось, что невозможно собрать данные о пострадавших секторах и оставшихся без доходов людях «одним кликом». То есть, говоря лаконичнее – в нынешней системе существует дезинтегрированность. В то же время можно отметить и определенную монополизацию рынка крупными казахстанскими компаниями, которые из года в год успешно осваивают «цифровой бюджет» и таким образом, безусловно, не заинтересованы в появлении внешних конкурентов.

Панацея или вредительство?

К министерской (и не только министерской) аргументации в пользу проекта со Сербанком бы вернемся чуть позже, а пока также лаконично рассмотрим наиболее весомые доводы оппонентов.

Сразу скажу, что словесная шелуха об «угрозе независимости» всерьез рассматриваться не будет в принципе, так как рассчитана она лишь на невзыскательную «общественную массовку» и ничего кроме пресловутого «хайпа» в себе не содержит. То же самое относится и совсем уж к беззастенчивой лжи о якобы «секретности» полного текста Меморандума. Еще в сентябре этого года текст постановления правительства от 3 сентября 2021 года №606, был опубликован как на сайте https://adilet.zan.kz/rus, так и на информационно-аналитическом портале «Nomad», где с ним может ознакомиться любой желающий (при наличии этого самого желания, разумеется).

А вот из более обстоятельных аргументов можно выделить некоторые технические тонкости, которые, по мнению озвучивших их специалистов, могут не упростить, а усложнить дальнейшее цифровое существование страны.

В частности, согласно открытой информации, платформа Сбера «ГосТех» базируется на создаваемой облачной технологической платформе Platform V, которая сама по себе достаточно нова и «не обкатана» в практическом пользовании. (Официально о создании этой технологической платформы было объявлено лишь 30 ноября 2020 года).

Кроме того, планируемая единовременная замена платформы, состоящей из более 700 автоматизированных услуг, более 380 информационных систем, более 1000 интеграций и десятков ключевых компонентов Egov несет риск получения сбоев.

Поэтому разработчики ныне действующей «маточной платформы» предлагают свои варианты поэтапной и плавной модернизации отдельных компонентов Egov.

Так же обращается внимание на то, что в имеющихся в открытом доступе документах не содержится предложения российских специалистов по реинжинирингу нормативных документов по переходу с «бумаги» на «цифру» – это значительная часть работы по цифровизации, без которой проект может быть гораздо менее удачным.

Ну и наконец, действительно вряд ли стоит сбрасывать со счетов проблему импортозамещения (в том числе и в IT-технологиях) и вопрос развития собственных квалифицированных кадров, особенно в свете последнего послания главы государства, в котором много говорилось о той же цифровизации, была поставлена задача вырастить 100 тысяч высококлассных IT-специалистов и нарастить экспорт услуг и товаров цифровой отрасли как минимум до уровня 500 миллионов долларов США. Правда, к 2025 году и при условии «полной перезагрузки государственного сектора».

Сейчас же наоборот появились опасения, что немалая часть ныне востребованных специалистов может быть потеснена их зарубежными коллегами, что в свою очередь вызовет диспропорцию на рынке труда…

Это, пожалуй, наиболее важные и реально подкрепленные доводы, на которые ответственным чиновникам стоит обратить внимание.

А между тем, похоже, именно они пока остаются за кадром, а словесный пинг-понг все чаще взаимно скатывается в голимый популизм.

Здесь как раз все предельно просто.

Вот, например, соображение о том, что, привлекая зарубежных специалистов, Казахстан якобы ставит под угрозу информационную безопасность страны в целом или персональные данные граждан в частности.

Авторы подобных заявлений то ли невольно, то ли умышленно, не принимают в расчет, что вообще-то в нашей стране и раньше присутствовало достаточно много иностранных корпораций в сфере IT. В качестве примера, можно назвать такие бренды «Huawei», «Microsoft», «SAP», представляющие Китай, США, Германию. Так что, привлечение иностранных корпораций в решение IT-задач в частный и государственный сектор является нормальной, повсеместной практикой и никого ранее это не удивляло.

Как не удивляли западные наработки типа «Oracle Database» или российские программы типа 2ГИС или 1С. При этом 2ГИС (кстати, дочерняя компания ПАО «Сбербанк») является международным картографический навигатором-справочником и располагает данными о нахождении и передвижении своих пользователей по всему миру, в том числе граждан Казахстана. Что же до 1С, то учет на базе этой программы ведет около 90% предпринимателей страны. И если руководствоваться логикой тезисов про возможную утечку данных, то можно предположить, что вся информация, которая хранится и обрабатывается в 1С, так же передается к ее российским разработчикам, осуществляющим постоянную техническую поддержку. Однако до такой глупости пока никто не додумался.

А ведь помимо РФ есть еще и Китай с ее «Huawei», которая присутствует на рынке Казахстана более 14 лет. Деятельность компании в Казахстане охватывает практически все бизнес-группы корпорации – «Huawei Carrier», «Huawei Enterprise» и «Huawei Consumer». При этом первая группа «Huawei Carrier» сотрудничает со всеми казахстанскими операторами связи, начиная от АО «Казахтелеком» до «Теле2». У группы «Huawei Enterprise» – подразделения, предоставляющее корпоративным клиентам IT-оборудование и решения, партнерами являются клиенты из финансового, нефтегазового, государственного, энергетического секторов экономики нашей страны. Кроме того, именно компанией «Huawei» в Казахстане внедрялись системы обработки и передачи данных, облачные технологии и системы «Безопасный город». То есть, зарубежные платформы, обрабатывающие личные данные казахстанцев, используются в республике практически повсеместно и до сего времени вопросов по их использованию ни у кого не возникало. Точнее так – профильные специалисты все знали и принимали как должное, а штатные популисты были либо не в курсе, либо не получали стимула поднимать шум.

Второй вопрос из этого цикла – почему именно российский «Сбербанк», а не, например, американская «Microsoft»?

На этот счет министр Мусин дал, на мой взгляд, достаточно четкий и убедительный ответ о том, что переговоры с «Microsoft» велись еще с 2017 года. Но все уперлось в нежелание американцев передать казахстанской стороне исходный код своих технологий (что, как раз ставило бы под угрозу информационную безопасность) в отличие от россиян, которые такой код передают и доверяют последующей проверки со стороны ГТС КНБ РК.

Далее обычно следует мнение о возможных западных санкциях в отношении Сбербанка, которые, в теории, могут поставить под угрозу работу его подразделений и продуктов. Заодно тут же дополняется мысль о том, что владельцем ПАО «Сбербанк» является правительство Российской Федерации, представители которого все чаще под эти санкции попадают.

И как во всех предыдущих примерах в данном случае опять стоит обратить внимание на важные «мелочи». Да, номинально держателем контрольного пакета акций ПАО «Сбербанк» является государство. Но практически 40% остальных акций принадлежат американским инвесторам (33%) и европейским акционерам (6,24%). И если кто не знает, то глава Сбербанка Герман Греф уже достаточно много лет является членом международного совета директоров американского банка «J.P. Morgan Chase», который входит в крупнейший по активам американский финансовый холдинг «J.P. Morgan Chase & Co», а он, в свою очередь, является крупнейшим акционером Федеральной резервной системы США (то есть, того самого «печатного станка» долларовой массы). Кстати, помимо Германа Грефа, в совете «J.P. Morgan Chase» трудится и экс-премьер Великобритании Тони Блэр, который, напомню, около пяти лет пребывал в Казахстане на посту консультанта по вопросам экономических реформ.

В общем, при таких раскладах рассуждать о возможности реальных и действенных санкций в отношении ПАО «Сбербанк» даже как-то неловко. И сам этот финансовый институт и его топ-менеджмент настолько глубоко и прочно интегрирован в международную финансовую систему, что здесь «стрелять себе в ногу» никто не будет в принципе и от слова «совсем».

То же самое, к слову, стоит сказать и про систему безопасности «Сбербанка», которая по многим позициям отстраивалась специалистами по кибербезопасности из Великобритании и до сих пор находится в совместном обслуживании. Короче говоря, если кого-то не устраивал или вызывал сомнение именно «российский след» предложенного проекта, то на деле он является не таким уж и российским, а скорей транснациональным...

Говоря о транснациональности, можно немного отвлечься от конкретно нашей истории и вспомнить, что это далеко не первый случай, когда вендором (то есть, разработчиком и поставщиком бренда) государственного портала выступают иностранные представители.

Например, государственные порталы Финляндии, Японии, Украины, Азербайджана и Кыргызстана были разработаны на основе эстонской технической платформы Х-Road. И по сообщениям кыргызского государственного предприятия «Центр электронного взаимодействия «Тундук» (оператора системы межведомственного электронного взаимодействия), ее внедрение впоследствии позволило стране сэкономить миллиард долларов. Это что касается международного опыта в целом.

Сейчас же речь идет о переходе на платформу «Гостех», являющейся аналогом платформы «GovTech» по концепции Data-Driven Government. То есть, в конечном итоге, все сводится к базовым технологиям сингапурского государственного агентства GovTech Singapore, которое также является «единым центром цифровой трансформации», но несколько усовершенствованным и адаптированным под банковскую систему стран СНГ.

И если уж речь зашла о деньгах, то, безусловно, нельзя будет обойти вниманием еще один наиболее часто употребляемых «козырей» противников Меморандума – цену вопроса. То есть, те самые 500 миллионов долларов, якобы выплачиваемые россиянам за предоставляемые ими технологии.

На деле же (по крайней мере, по заверениям чиновников) о такой выплате речь не идет в принципе. Данная сумма выделяется на пятилетнюю реализацию проекта цифровой трансформации в целом. Часть этих денег будет инвестирована в местный IT-рынок – казахстанские компании получат новые средства в рамках работы по внедрению платформенного подхода. Другая часть суммы будет направлена на инфраструктурные решения и лишь третья часть – на приобретение самого технологического решения у «Сбербанка».

И здесь стоит вспомнить о том, что практически ежегодно в рамках государственного заказа отечественным IT-компаниям выделялось порядка 2 миллиардов долларов США. Только за первые десять лет работы портала - с 2006 по 2016 год - на создание и работу «электронного правительства» было потрачено около 46 миллиардов тенге. Кроме того, ежегодные расходы на сопровождение информационных систем в РК составляют около 9 миллиардов тенге, а на создание – порядка 17,3 миллиардов. И в итоге, потратив эти колоссальные суммы, страна получила ту самую «лоскутную цифровизацию». А ее основное детище «eGov» сам министр Мусин самокритично сравнил «с миллионами старых хижин, на месте которых надо построить десятки качественных новостроек со встроенной техникой».

Сугубо денежный вопрос

Так что мы опять упираемся во главу угла проблемы – кому именно достанутся выделяемые средства на внедрение новой платформы. Одним из ключевых операторов программы (а точнее – «стратегическим партнером» ПАО «Сбербанк», что обозначено в меморандуме) была определена казахстанская фирма «BTS Digital». В ряде СМИ мгновенно появились несколько ревнивые рецензии, озвученные представителями местного IT-рынка на тему того, что компания, эта, мол, новая и в «цехе» малоизвестная.

Кое-что, в принципе, в открытых источниках присутствует и довольно легко можно найти сведения о том, что фирма «BTS Digital» действительно создана всего три года назад под эгидой крупной горнодобывающей компании «Eurasian Resources Group, 40% акционерной доли которой принадлежит правительству Казахстана.

Во время пандемии компания стала активно заниматься бесплатной разработкой различных сервисов для государства, а также интеграцией наиболее востребованных госуслуг со своей собственной платформой «Aitu». И судя по всему, в правительстве страны ее деятельностью довольны

«Единственной отечественной компанией, которая способна реализовывать масштабные проекты в Казахстане, является «BTS Digital». С 2018 года компания заплатила в казну государства более 3,2 миллиарда тенге налогов. В команде числится более 250 профессионалов со всей Евразии. В портфеле имеются такие кейсы, как: Aitu, городские сервисы Aitu City, маркетплейсы Onay Bazar, Happy Food, Dosmart.kz, финтех-проекты, цифровое удостоверение личности Digital ID и ещё ряд проектов. Один из главных продуктов – Касса24. У проекта более девяти тысяч собственных терминалов по Казахстану и порядка 5500 партнёров, использующих программное решение компании», – в частности, говорится в одном из официальных ответов Министерства цифрового развития и аэрокосмической промышленности РК представителям СМИ.

– Мы показали себя технологически, мы показали себя с точки зрения того, какую культуру мы готовы внутри поддерживать и развивать, – говорит в своих комментариях журналистам глава компании «BTS Digital» Нуртай Абилгалиев.

- После поездки казахстанских IT-компаний в Москву для ознакомления с технологиями СБЕРа, «BTS Digital» сама предложила банку сотрудничество. Когда мы увидели технологические возможности тех продуктов, которые у них есть, то мы, конечно же сами с ними инициировали разговор о том, что давайте эти технологии использовать вместе. Тем более, у нас есть необходимый технологический стек, необходимая организационная культура, необходимые человеческие ресурсы для того, чтобы делать серьезные, длинные инфраструктурные проекты…

Так же на страницах казахстанских изданий была опубликована и информация о том, что на сегодняшний день в фирме «BTS Digital» работают более 400 сотрудников. Но чтобы перейти на единую цифровую платформу GovTech, компания намерена привлечь еще минимум 1000 казахстанских IT-специалистов.

– У нас в стране должны появиться 1000 новых профессионалов, это одна из идей нашего проекта. Ведь сегодня разработка государственных сервисов устроена таким образом, что для молодых и талантливых, но начинающих разработчиков установлены очень высокие барьеры. Потому что исторически сложилось так, что за разработку новых функций отвечает определенное количество IT-компаний. Причина в том, что они имеют опыт в этой сфере и хорошо понимают, как работают эти системы, так как многие сами разрабатывали эти сервисы. И молодому специалисту и начинающей компании очень сложно разобраться во всем этом. Поэтому мы преследуем цель облегчить доступ к этой платформе новым разработчикам, так как стандарты будут едиными и понятными. И любой казахстанский IT-специалист, работающий в Силиконовой долине и решивший вернуться на родину, он сможет разрабатывать на этой платформе сервисы и новые услуги, тем самым участвовать в нашей экономике, – говорит Нуртай Абилгалиев.

В общем, если перевести это на более понятный язык, то будет ясно, что в проект попасть можно, но для этого надо обладать некоторыми деловыми качествами, знаниями и, говоря еще проще, понравится менеджерам из «BTS Digital», которые будут проводить отбор и отсев претендентов.

Возможно, это больше всего и не нравится традиционным представителям топ-позиций казахстанского IT-рынка, которые до сего дня привыкли разрабатывать свои правила «игры»

– На нашем рынке есть очень неприятный момент: между собой компании не умеют работать. Они не видят в конкуренте друга. Только конкурента. Того, кто отбирает у них кусок хлеба, – рассказал в недавнем интервью еженедельнику «Караван» генеральный директор компании «SoftDeCo» Сергей Алабугин. – Наши IT-компании обслуживают разные финансовые группы, применяют разные технологические решения, используют разные технологии. Отсюда и дикое количество платформ на eGov – более 400. Образно говоря, тот eGov, который мы знаем, это такой интернет-магазин типа Play market от Google с единой точкой входа в части ЭЦП. А дальше система работает как угодно. Поэтому в Казахстане нет ни одного человека, который бы сказал, что он знает, как работает eGov. Хотя стандарты говорят, что каждое техническое решение должно быть описано в технической документации.

Платформа Сбера будет внедрена в любом случае. Это решение политическое, озвучено в присутствии глав государств, и маневров у нас не будет. Надо принять это как должное и изучить, что нам предлагают, пощупать технологии изнутри: взаимодействие серверов, баз данных, компонентов платформы. И только тогда мы сможем наших специалистов переучить и взять на себя функцию по реализации микросервисов.

Сбер не изобретал велосипед. Он использует те же языки программирования, что и все. Каждый блок и сегмент платформы могут на себя взять казахстанские компании, исходя из своей специализации.

Почему я уверен, что без нас не обойдется? Да, мы слишком мелкий рынок для такого гиганта, как Сбер. Ему невыгодно замыкаться на Казахстане. Ну, оставит он в стране группу своих специалистов. И что они смогут сделать? Только пройтись по верхам. Поэтому нам работы будет достаточно…

Собственно, все. На этом, можно было бы поставить точку и по армейскому лексикону заявить, что «расчет окончен». Но все-таки точку ставить мы не будем. Во-первых, сам проект еще полностью не определен, и даже его сроки реализации по разным версиям уполномоченного министерства почему-то бывают плавающими. Так, в тексте меморандума указывается, что соглашение со СБЕРом должно быть подписано до 31 декабря 2021 года, а уже до конца первого квартала следующего года АО «НИТ» должен иметь доступ к кредитной линии в 500 миллионов долларов США которую ему откроет Сбербанк. Но чуть позже министр Мусин назвал другие сроки подписания соглашения со СБЕРом – март 2022-го. Отличаются данные министра и данные из меморандума и в отношении самих сроков создания платформы. В документе говорится о четырех годах работы, а чиновник упомянул про пятилетку. Во-вторых, о технических сторонах контракта и в первую очередь о том, насколько «GovTech» улучшит систему eGov (и улучшит ли ее в принципе) – нам еще предстоит узнать в процессе появления новой платформы.

Это дела будущего. А вот ретроспективу дел прошлых провести все-таки необходимо. Ведь сам факт подписания такого соглашения свидетельствует о полном провале всех предыдущих программ в этой области (тех самых, детищем которых является нынешний «цифровой зоопарк»). Что, вполне логично, не может не беспокоить и ряд депутатов парламента:

«Фракция ДПК «Ак жол» в предыдущие годы неоднократно критиковала провалы в работе информационных систем как отдельных министерств, так и ситуацию с цифровым развитием в целом. Особенно очевидной недееспособность существующих платформ стала с началом пандемии весной прошлого года, когда «посыпались» электронные услуги в системе здравоохранения, социального обеспечения, образования, налогообложения, сельского хозяйства. Тогда же вскрылось неэффективное использование многомиллиардных сумм, годами выделяемых государством на цифровизацию, в том числе через увеличение внешнего долга страны… Фактически, подписание указа о соглашении означает провал предыдущих программ цифровизации госуслуг, а также выделявшихся на это миллиардов долларов за последние 5-10 лет. Сколько именно государственных средств было затрачено на цифровизацию в предыдущие годы – как на правительственном уровне, так и на уровне отдельных министерств и акиматов? Кто несет ответственность за это?», – в частности, говорилось в обращении парламентской фракции «Ак Жол», озвученном в сентябре этого года.

Каков был ответ на этот запрос из отраслевого министерства (и был ли он вообще) мне, к сожалению, неизвестно. Но в любом случае мы потихоньку вступаем на новый этап увлекательной игры «Цифровизация 2.0» с девизом – «Эта песня хороша, начинай сначала». С той лишь разницей, что теперь на сцене появляются еще и приглашенные солисты. И уж как там будет с фальшивыми нотками мы сможем узнать и оценить только через несколько лет. То есть, после полного освоения новых «цифровых» бюджетов.

Автор: Евгений Косенко
Источник: Turanpress.kz