Бывшие казахстанцы, проживающие ныне за рубежом, рассказали, зачем они учат казахский язык, передает Azattyq Rýhy со ссылкой на El.kz.

Cотни казахстанцев и бывших граждан страны, проживающие в разных государствах, проходят бесплатный онлайн-курс казахского языка. Участники программы рассказали, что мотивирует их учиться.

Свою историю рассказала Нурзия Раимкулова. Ей 56 лет, проживает она в Хельсинки, в Финляндии. Она родом из поселка Шынгырлау Западно-Казахстанской области. После окончания школы уехала в Ленинград, чтобы поступить на юридический факультет университета. В юности работала в прокуратуре Ленинградской области, а на последних курсах перешла в коммерческий банк, где прошла путь от юриста до начальника юридического управления в крупном банке в Санкт-Петербурге. В 38 лет она вышла замуж и уехала в Финляндию. В 40 лет родила сына, имеет лицензию агента недвижимости, выучила финский. В настоящее время она судья присяжного окружного суда.

Женщина рассказала, как пришла к изучению казахского языка.

- Вполне возможно, это - элементарная тоска по Родине, когда слезы наворачиваются, если слышишь звуки домбры и вид скачущих табунов в степи. Очень хочу красиво говорить на казахском языке и еще научиться играть на домбре и петь казахские песни. Они очень мелодичные, с глубоким смыслом, - говорит Нурзия Раимкулова.

Еще один наш бывший соотечественник Нурлан Джанкобаев сейчас живет в Канаде. В 2008 году он потерял работу в Казахстане во время кризиса, ему предложили поработать в Канаде по контракту. Сейчас он работает в строительной организации инженером по планированию.

- Детство мое прошло в Алматы. В 80-х годах на миллионный город была одна казахская школа. В ауле родственников особо не было, поэтому мое формирование, как и многих других сверстников, проходило в русскоязычной городской среде. Так мы утратили что-то важное. У моих родителей, бабушки и дедушки - смешанный брак. Мама свободно не говорила по-казахски, хотя прекрасно понимала. Родители выросли в Бишкеке, в кыргызской среде. Раньше все были одинаково советские люди, этнического деления не было. Мы росли во дворе: казахи, уйгуры, грузины, русские, евреи… Такого не было, чтобы кто-то подчеркивал свою этническую принадлежность. Впервые я начал немного осознавать свою этническую принадлежность, когда во время студенчества нас повезли на сельхозработы. Мы попали в один из совхозов Алматинской области. С местными у нас, городских, были серьезные стычки. Они на лошадях ездили – демонстрировали свой боевой дух. Смешно вспоминать. Целый день они на лошадях кокпар гоняли, а вечером - нас, студентов, - вспоминает мужчина.

Он отметил, что ему было уже 38 лет, когда он приехал в Монреаль и начал интенсивно учить французский.

- Интересно, что в школе я учил немецкий, но сейчас его не помню. Наверное, если потрудиться, можно за год подтянуть. Но сейчас это вопрос времени – главного ресурса. Я подумал: зачем я буду учить французский и немецкий, когда в казахском языке сейчас так много интересного? Когда начался карантин, высвободилось время. На своей книжной полке я увидел замечательный учебник казахского языка, который купил давно. Начал его листать, - стало интересно, я втянулся. Теперь у меня это хобби номер один. Заходишь в интернет, там много информации на историческую тему, появилось много фильмов на казахском языке. Раньше такого не было, - рассуждает Нурлан Джанкобаев.

Он подчеркнул, что в городе есть сообщество казахстанцев, не только казахов, а всех тех, кто по разным причинам переехал в Канаду.

- Много здесь студентов по «Болашаку» и другим программам обучаются. Казахстанцы обычно встречаются на Наурыз, и еще одна встреча проходит в июне. Организаторы казахстанского комьюнити-сообщества устраивают пикник и приглашают всех желающих. Кроме того, есть группа в WhatsApp. Так поддерживается связь с земляками. Наши ассоциации есть в Торонто, Ванкувере, Калгари. В Монреале, к сожалению, связь не так налажена. Слышал, что есть казахоязычный детский садик, - кто-то из эмигрантов организовал, - отметил он.

По его мнению, развитие языка, желание его выучить стимулирует мотивация.

- У нас где «живет» казахский язык? В ауле. В 90-е годы все бежали из аула, но сейчас-то должна быть обратная тенденция. Те, кто бежали, должны вернуться. Беда в том, что все аулы в плачевном состоянии. Это значит, что в плачевном состоянии будет и казахский язык. Если поднять статус аула, поднимется и статус казахского языка. У молодежи будет стимул учить его. Если в аул поедешь, а там тебе все условия: чистый воздух, хорошая заработная плата и так далее, конечно люди будут там оставаться и ценность казахского языка не будет девальвировать. Я смотрю в интернете канал «Тіл майданы», там ребята ходят по базарам, по магазинам, провоцируют тех, кто не владеет казахским языком и начинают терроризировать людей, ссылаясь на закон. Авторы берут на себя функции государства, что совершенно неприемлемо. Нужна логичная государственная политика, - считает мужчина.

Он рассказал, что его ребенку 10 лет. Он родился в Канаде, в Монреале. Возможности обучать его казахскому нет, хотя он проявляет не дюжий интерес.

- У меня тоже смешанный брак. Мама у нас с русско-украинскими корнями. Ребенок у нас казах. Я провел с ним беседу, нашел свое шежире, объяснил. Все объяснил про аруаков, шежире, показал где он по генеалогической линии. Он занимается шахматами. Хочет выступать за Казахстан, - говорит он.